В огне страсти - Страница 45

— Может быть, выпьем чаю? — послышался из-за двери голос Макса и, когда Софи заспешила в крошечную кухоньку, быстро добавил: — Не беспокойтесь, я сам все приготовлю, а вы займитесь своими делами.

Он не заставил себя долго ждать.

— Чему вы так удивлены? Думаете, я и чая приготовить не могу?

Софи покачала головой и улыбнулась.

— Вы меня плохо знаете, Софи, — добавил он.

Они не спеша пили чай и почти не разговаривали. Только после второй чашки, когда Софи немного повеселела, он сказал:

— Эта девушка, наша сегодняшняя пациентка, получит прекрасную ногу взамен пострадавшей. Дело в том, что у меня есть знакомый хирург в Вене. Так вот, я отправлю ее к нему, и уже через полгода вы не сможете определить, какая нога пострадала в свое время.

— Меня к тому времени здесь уже не будет, — уныло сказала Софи, — но я знаю, все произойдет именно так, как вы говорите. — Она собрала посуду. — Спасибо за чай, сэр, — вежливо поблагодарила она и направилась к двери. — Доброй вам ночи.

Пройдя половину коридора, она обернулась и, поняв, что он все еще в ее кабинете, повернула назад. Он действительно еще был там.

— Вы очень добрый и отзывчивый человек, доктор, — задыхаясь, сказала она и ушла вторично, теперь уже совсем, проклиная себя за этот порыв.

Несколько часов спустя, лежа в постели, Софи вдруг вспомнила, что оставила немытыми чашки. Мысль об этом вызвала у нее улыбку; она повернулась на бок и, не переставая улыбаться, заснула. Когда она проснулась на следующее утро, было еще темно. Сестра Смид вернется с карантина через девять дней, что совсем неплохо, рассудительно подумала Софи.

Глава 9

Днем позвонил Гарри. Он имел глупость позвонить прямо в операционный блок и надо же было именно Максу подойти к телефону! Звонок прозвонил, когда Софи, Макс, Карел и Ян — все усталые после напряженного дня — обедали. Хотя, глядя на Макса, нельзя было сказать, что он устал, — как всегда, он был спокоен, невозмутим и даже нашел в себе силы снять трубку.

— Вас к телефону, сестра, — тихо сказал он и передал трубку Софи.

До звонка она пила чай, одновременно составляла расписание дежурств и была очень раздражена, когда узнала, что кто-то хочет говорить с ней. Она почти уже забыла, кто такой Гарри; теперь же не знала, что ответить на его приглашение на какой-то концерт в Амстердаме, билеты на который он достал с большим трудом. Отказаться было неудобно, и Софи согласилась. Положив трубку, она поймала на себе пристальный взгляд Макса. Ей вдруг вспомнился их разговор о Гарри в его доме. Заметив его насмешливую улыбку, она поняла, что он думает, наверное, об этом же, и густо покраснела, не в состоянии более вынести взгляда его холодных голубых глаз.

— Мне следует предупредить Гарри, чтобы в следующий раз он звонил в блок, где проживают сестрички, — добродушно сказал Макс.

Софи нахмурилась, ее шелковистые брови напоминали теперь молнии, резко взметнувшиеся над глазами, полными возмущения. По какому праву он считает, что будет следующий раз? Неужели он не понял, что ей неудобно было отказаться? Совершенно очевидно, он ничего не понял, иначе не сказал бы того, что сказал.

— Я очень рад, Софи, что вы зря времени не теряете. Теперь настал час, чтобы познакомиться с ночной жизнью Амстердама, — заметил он пренебрежительно.

Софи встала — предстояло две операции, а было уже почти четыре часа.

— Вовсе нет, — ответила она как можно любезнее, — мы пойдем на концерт, который состоится в Концертгебу.

Последнее слово она произнесла с ужасающим акцентом, но никто не обратил на это внимания. Софи очень старательно повторяла труднопроизносимые иностранные слова. К сожалению, это не всегда удавалось. Коллеги уже привыкли к искаженному голландскому Софи, — более того, они научились понимать его. По возможности исправляли ее ошибки, причем делали это деликатно и ненавязчиво, чтобы не обидеть девушку.

— Неплохо, — уклончиво сказал Макс.

Карел слегка откашлялся, и это могло означать все, что угодно. Что касается Яна Янсена, то она заметила, что он вот-вот разразится одной из своих поучительных лекций, без которых не мыслил жизни.

Она подошла к двери и, сдерживая раздражение, сказала:

— Не надо, Ян. У меня нет времени. — Ее голос звучал так, будто она говорила это не старшему хирургу, а нашкодившему Бенджамину.

Ян застенчиво улыбнулся. Макс поднялся, чтобы открыть ей дверь, и, когда она проходила мимо него, их глаза встретились. Его глаза были добрыми и смеющимися.

— Поторопись-ка, нимфа, но прихватить в дорогу не забудь щепотку шутки и веселья младого горсть… — чуть не пропел он и прибавил: — Не совсем точная цитата, зато подходящая.

Софи задержалась в дверях и начала, напрягая память:

— Оставлю вас здесь, ибо знаю, куда бы я ни ушла, вы в нужное время найдете меня. Это тоже не совсем точно, зато к месту. — Она шла по коридору и слышала, как он заливается хохотом.

Они больше не разговаривали в течение дня. Но во время операции Макс вдруг решил уйти. Он поручил Яну накладывать швы, а сам, сняв перчатки и вежливо попрощавшись, вышел из операционной. Софи освободилась часом позже. Ян и Анни уже поджидали ее возле комнаты. Девушки немного поболтали и пошли в кино. Фильм был французский с голландскими титрами. Эта языковая комбинация и отвлекала Софи от ее мыслей в течение часа или даже более.

На следующее утро она получила письмо из дома. Первая операция начнется не раньше девяти — у нее еще есть время, перед тем как она отправится чистить инструменты, хотя бы разок пробежать его глазами. У них все хорошо, писала миссис Гринслейд, только вот Синклер сильно простудился. Клякса и Титус живут и радуются. Пенни ходила с Биллом в театр, а Бенджамин разбил соседу окно.